Когда в молодости он первый раз столкнулся взглядом со священником, то был поражён непроницаемостью завесы, глаза иерея были холодны и ему показалось, что смотреть в них также опасно, как чревато сидеть на холодном камне. Душевный радикулит после той встречи ещё долго не давал ему покоя. Сергей пытался объяснить себе тот потухший взгляд личными особенностями или трудными обстоятельствами, но его оправдания вновь и вновь разбивались о волнолом равнодушия, дежурности или просто пустоту в глазницах других представителей духовного сословия. Лишь изредка маяками встречались молодому пареньку иереи с горящими взорами. Они ярко светились и казалось никакая тьма не могла потушить их. Может быть греясь именно у этих огней он постепенно осознал и свое призвание.
Часто отец Сергий вспоминал девяностые годы, то было время церковных романтиков. Тогда именно они в поисках драгоценной жемчужины бросали работу, забывали о своем образовании, устраивались сторожами, шли в алтарники или чтецы и поступали учиться в только что открывшийся богословский институт. Их горящие сердца освящали и согревали холодные аудитории гуманитарного корпуса МГУ. На лекциях отцов Кураева, Владимирова и Воробьёва десятки кассетных диктофонов баррикадами стояли на кафедрах и без устали вращали своими колесиками, периодически щелкая и требуя переворота кассеты. Интересно, где сейчас все те магнитные пленки? - иногда спрашивал себя глядя в зеркало отец Сергий.
Продолжение надеюсь следует.
