Вчерашний спектакль назывался " Морское путешествие 1933 года". Поставлен по мотивам фильма Крамера "Корабль дураков". Тот в свою очередь снят по одноименному роману Портер, восходящему идеей к средневековым поэме Бранта и полотну Босха с теми же названиями.
Дмитрий постарался и мы сидели в самом центре третьего ряда. Перед началом спектакля вдруг увидели вышедшего из служебных дверей Юрского, направляющемуся прямо к нам.
- Смотри, Юрский! - затолкал я супругу.
Жена совсем не удивилась и спокойно ответила:
- Ты разве не знаешь, он ходит в храм рядом с нашим домом, я его там постоянно встречаю.
Юрский уселся в кресло прямо напротив супруги, а я, раскрыв рот, почувствовал первую странность этого вечера.
По ходу пьесы с удовлетворением отмечал, что смотрю спектакль более продвинуто что-ли , не скажу что профессионально, но замечаю, как драматург раскрывает характеры героев, создает конфликт, как автором создаются условия, где герои утверждают и защищают свои личности. Кожей ощущал динамику действия , его связанность и устремлённость, идейное и психологическое единство всего происходящего.
Не знаю что, может быть желание разобрать пьесу по косточкам, как учебное пособие, сделало своё дело, и во время антракта, взяв шампанское и бутерброды, почувствовал странный дискомфорт.
Не мог долго понять, почему ощущаю себя не в своей тарелке. Но выпив пару глотков, расслабился и осознал, что смотрю на ходящих, разговаривающих, улыбающихся или хмурящихся вокруг меня зрителей, как на пассажиров корабля, где я тоже плыву доктором.
Спектакль для меня продолжился наяву. Будто, войдя в волшебную дверь дежурного администратора (мы, как приглашенные гости сняли там верхнюю одежду) , незаметно для себя оказался в какой-то театральной Нарнии.
Юрский во втором акте сел уже передо мной, поменяв кресло, а я уже принимал его за пассажира занявшего не своё место. "Юрскому всё можно" - мелькнула мысль в моём докторском мозгу.
Странная шизофрения продолжалась и во втором акте, постоянно ловил себя на том, что смотрю спектакль изнутри сцены, как член экипажа, вернее живу во всех многочисленных персонажах.
Давно понял, что когда чем-либо увлечён, то рассматриваешь вещи и события под углом своего увлечения. Это как влюблённые уверены, что всё вокруг - это для и про них. Так и в этот раз, пропитанный христианством, видел себя и персонажей через евангельскую призму. Поэтому к концу спектакля, когда доктор умер от инфаркта, я подобно душе, незаметно отделился от него и превратился в нового члена экипажа - корабельного священника, узнавая при этом в себе страсти и переживания всех попутчиков.
Сюр продолжился и после спектакля. Выйдя на улицу, в скверик перед театром, мы увидели необычное зрелище. Бьющие в темноте под распустившимися каштанами светящиеся фонтаны и падающий крупными хлопьями майский снег." Маявраль пришел, наверное иначе и быть не может" - пришло внутреннее согласие с новой странностью.
Проснувшись же сегодня, сразу понял - спектакль продолжается.
День нынче выходной, играл в теннис, счищал с машины снег, пахал кротом огород, читал, писал, но кто это делал, я или мой театральный персонаж, пока не разобрался.
Да уж!
Вот, что искусство делает!
Надо, наверное, снова с ходить к волшебной двери дежурного администратора. Хотя пока не хочется оттуда сюда возвращаться, если честно.
